Дочери мертвой империи [litres] - Кэролин Тара О'Нил

Чехи в ярости завыли: наверное, это был их товарищ. Но криками его теперь не спасешь.

Тянулся день. Солнечный свет постепенно стал золотым. Я сообразила, что угол моей камеры играл роль отхожего места – это объясняло запах. Сидеть спокойно я не могла. Ходила туда-сюда, пытаясь успокоить нервную дрожь, и подскакивала от каждого звука. Приди Юровский, я бы начала драться. Лучше умереть быстро, чем разделить судьбу пленника с верхнего этажа. Юровский захочет узнать, куда делась Анна, и с удовольствием причинит мне боль, чтобы выудить эту информацию.

Нет. Мой нож забрали, но я сильная. Благодаря Косте Юровский ходил с раненой рукой. Я представила, как вонзаю палец в пулевое отверстие, он падает без сознания от боли, а я убегаю вверх по лестнице. Дальше фантазия оборвалась. Я не знала, как пробраться мимо чекистов в зале суда.

Послышался звук шагов. За мной пришли охранники. Трое против одной. С ними я не справлюсь.

– Отходим, – приказал вооруженный охранник и ударил по решетке прикладом винтовки.

Я быстро отступила назад. Второй охранник отпер дверь, а третий вошел внутрь:

– Слышал, командир Юровский горит желанием тебя увидеть, девочка.

Он был слегка выше меня, но широкий, как бочка. И стоял слишком близко.

– Интересно, почему? – продолжил он. – Что в тебе такого особенного, Евгения? – В угасающем свете блеснули белые зубы. Он улыбался.

Напрягшись, я попятилась.

– Ты, наверное, важная персона. Нам нужно хорошо с тобой обращаться. – Он поднял ведро воды, которое держал в руках. Но вместо того, чтобы передать его мне, выплеснул содержимое на пол.

Я почти выругалась, но вовремя закрыла рот. «Мы сражаемся в битвах, в которых можем победить».

– Когда он приедет, расскажи ему, как славно мы о тебе заботились. – Он перевернул миску в другой руке. На пол и мне на юбку пролилась густая тягучая похлебка.

Пока стражники запирали дверь, сердце колотилось. Я сползла по стене на пол, глотая воздух.

Юровский направляется сюда. Мне конец.

– Ты в порядке? – позвал Антон Юльевич.

– Лучше не бывает, – мрачно произнесла я, пытаясь успокоить сердце.

– Хм… Я знаю командира Юровского, дорогая. Он занимает очень высокое положение или, по крайней мере, занимал в Екатеринбурге. Зачем ему тебя искать?

– Мы старые друзья, – не подумав, сказала я. Чувствовала отчаянную легкость. Веселье от страха. – Грибы вместе собирали.

– Аня… тебя же не Анной зовут, да? Немов тебя Евгенией назвал. Это твое настоящее имя?

– Да, – призналась я. Смысла врать больше не было. Немов и его товарищи не будут меня слушать.

– Евгения, ты знаешь командира Юровского?

– Да.

– Ты из Екатеринбурга?

– Нет.

– Расскажешь, почему ты здесь?

В груди тревожно сжалось. Туман в голове потихоньку рассеивался.

– Да забудь уже, черт возьми. Оставь меня в покое.

Но Антон был не из тех, кто любил молчать.

– Мы оба выберемся отсюда, – уверенно сказал он.

Ага. А коровы яйца несут.

Глава 23

Анна

День тянулся медленно. Я ухаживала то за цветами в садах, заросших сорняками, то за ранеными солдатами в доме.

Далеко не отходила, чтобы меня услышали, если придется звать на помощь: я не могла предсказать, откуда и когда меня атакуют. Это мог быть Иосиф из дома или командир Юровский из леса.

Иржи отправился разведывать дорогу на север от Исети, и в его отсутствие я чувствовала себя особенно уязвимой. Он вернулся позже, и, хотя при виде выходящего из леса лейтенанта на сердце полегчало, я тут же заметила, что он ведет за собой лошадь – коренастого и упрямого гнедого коня, который не хотел идти вперед и выглядел слишком старым.

Буян. У меня кровь застыла в жилах. Я не могла пошевелиться и стояла посреди заросшего, укрытого сумерками сада, пока Иржи и конь шли мне навстречу. Взгляд лейтенанта потемнел.

– Где она? – спросила я не своим голосом.

Я представила тело Евгении, израненное пулями, как ее бросают в канаву, как над ней стоит Юровский и требует рассказать, где я.

Я осознала с полной уверенностью: Евгения оставалась моей верной подругой. Она любила меня. Если ее схватил Юровский, она не расскажет ему ничего.

– Я не знаю, – ответил Иржи. – Нашел его в лесу у поселка, но ее не было. Я подумал, может, она придет сюда, если не найдет его там.

Евгения ни за что бы не оставила Буяна одного в лесу, да еще так поздно. И скорее умерла бы, чем сдала меня убийце Константина.

Это означало, что она уже мертва. Юровский нашел ее и забрал у меня еще одного любимого человека.

– Анна, – настойчиво сказал Иржи. – Мы найдем ее. Я поставил еще людей следить за дорогой. Рассказал им, как она выглядит. Если ее заметят, приведут к нам.

– Если он ее нашел…

– Я знаю. Будем надеяться, что этого не случилось. Будем надеяться, что она, как обычно, просто упрямится.

Я не смогла вымучить улыбку. Поставив Буяна к остальным лошадям, Иржи проводил меня на обед к остальным солдатам. Мы сидели в гостиной небольшими группами, несколько свечей отгоняли растущую снаружи темноту. Повернувшись к Иосифу спиной, чтобы не смотреть на него, я ужинала с Иржи, Амброжем и Каролом – вторым раненым, которому стало уже заметно лучше.

После ужина Иржи вышел на крыльцо покурить. Я последовала за ним:

– Можно составить компанию?

– Ты куришь? – удивленно спросил чех.

Я кивнула. Иржи достал спички и зажег по сигарете мне и себе. Я глубоко затянулась. Табак был некачественный, слабый и с примесью чего-то сладкого, но в груди разлилось тепло, как от объятий близкого друга.

Последний раз я курила месяц назад, в доме Ипатьева. В июне у меня, Маши и Татьяны были дни рождения, и большевики передали нам подарки от бабушки. Обычно они забирали все хорошие вещи, что нам отправляли, а этот раз оказался исключением из правил. Мы радостно распаковали подарки. В течение часа, когда нам разрешали гулять в саду, мы вчетвером сидели в тени, прислонившись к стене дома, и в тишине курили. Я смаковала каждую затяжку, а когда пепел подобрался к самым пальцам, положила голову на Машино плечо и закрыла глаза. Она пахла цитрусовыми духами и табаком.

– Спасибо, – сказала я Иржи. Воспоминание камнем повисло на сердце, но я все равно была благодарна лейтенанту.

Иржи кивнул, прислонился к колонне и посмотрел вдоль холма на деревья. Восходящая луна отбрасывала на склон мягкую тень.

– Она до сих пор не пришла, – зачем-то произнесла я.

– Да.

– Ты еще думаешь насчет своих людей?

– Да, постоянно. Беспокоюсь.

– Интересно, –